Мальчику Грише поручили присматривать за телятами, так как они не поспевали за стадом. Гришина избушка стояла у оврага, на дне которого тек ручей. К избушке стол по ночам приходить волк и Гриша попросил Таню принести ему дедушкино ружье…
Гриша читать
I
Быстро пролетают ласточки над степью, но ещё быстрее летят ветерки.
В полдень горячие ветерки пахнут горькой полынью. Если к ним прислушаться, слышно, как звенит жаворонок и свистят суслики.
К вечеру над зелёными оврагами, где растёт сочный щавель и гуляют большие дрофы, тихо летят тёплые ветерки. В тёплом ветерке слышны крики коршуна и быстрый стук коготков тушканчика.
Вечером замирают над землёй холодные, еле слышные ветерки. Они рождаются на озёрах и болотцах. Пахнут они камышом, и слышится в них печальный крик кулика-перевозчика, что летает над водой и кричит: „тирли-ли-ли… тирли-ли-ли…“
Ветерки летают над степью и видят, как распускаются по ночам маки, как волчица подкрадывается к зайцу.
Утром, когда восходит солнце, они видят, как просыпаются жаворонки, полевые мыши, цветы и в избушке, на самом краю степи, просыпается пастушок Гриша.
II
Гришина избушка стоит у оврага. На дне оврага бежит ручей. Сюда Гриша приводит на водопой телят. Телята совсем маленькие, они не могут поспеть за остальным стадом. Их отдали Грише, пока они не подрастут.
Утром телята напились из ручья и разбрелись щипать траву. У ручья на мокром песке много разных следов. Гриша рассматривает их и узнаёт, кто приходил сюда ночью: крестики — от птичьих лапок, чуть заметные царапины от коготков тушканчика… Гриша вздрогнул: на песке, как собачьи, только больше и пальцы врозь, отпечатались волчьи следы.
Он огляделся вокруг, пересчитал телят. Был день, светило солнце, и Гриша успокоился. Он увидел, как жаворонок кончил свою песню, сел на землю, быстро побежал между травинками и притаился на гнезде. Гриша подошёл к нему. Жаворонок не испугался, он только растопырил крылышки и ещё крепче прижался к гнезду.
„У него избушки нет, а он волков не боится!“ подумал Гриша и совсем перестал бояться.
В полдень пришла Таня и принесла Грише обед.
Гриша, дедушка сказал, что тебе одному тут страшно!..
Мне совсем не страшно, только попроси у дедушки ружьё!
— А зачем тебе ружьё?
Волков стрелять!
Таня засмеялась:
— Никаких тут волков нет!
— Нет, есть. Пойдём, я тебе покажу.
И Гриша привёл Таню к ручью в овраг.
А это что, — спросила Таня, — птица клювом чиркала?
Нет. это тушканчик прибегал воду пить. А это волк…
Таня молча рассмотрела волчьи следы и не поверила:
— Да это же собака, только большая!
— Нет, не собака, — сказал Гриша и вздохнул.
Они сели на краю оврага, и Гриша стал рассказывать про диких уток, про коршуна, который прилетает сюда каждое утро, а сам всё время думал: «Хорошо бы Таня осталась!»
Но Таня ушла. Гриша долго смотрел ей вслед. Танино платье становилось всё меньше и меньше, пока не затерялось среди белого ковыля.
Вечером, когда козодой чёрной, бесшумной тенью пролетел над степью, Гриша загнал телят в избушку. Телята улеглись на соломе за печкой, а Гриша сел у окна и стал смотреть.
Ill
Над холмами, на том месте, где зашло солнце, горела красная полоса. Гриша увидел на этой полосе чёрную точку. Точка шевелилась, становилась всё больше, и Гриша понял: это волк. Волк шёл к избушке. Шерсть у волка была взъерошенная. Одна лапа волочилась по земле.
«Хромой он, подумал Гриша, и злой!»
Он потрогал засов на дверях и вернулся к окну. Красная полоса над холмами потухла. Стало темно и совсем тихо, только телята за печкой жуют.
„Уооаауу…“ — за стеной избушки завыл волк. Телята застучали копытами, сбились в кучу. Гриша схватил спички, зажёг пук соломы. Солома вспыхнула и загорелись за окном два зелёных огонька, два волчьих глаза. Волк сидел недалеко от избушки и смотрел на окно.
„Эх. ружьё бы!*‘ подумал Гриша. Руки у него дрожали, солома выпала и рассыпалась на полу. Огонь потух, и в темноте волк опять завыл.
Гриша схватил ведро и ударил по стене. Ведро загремело волк замолчал. А потом завыл издалека.
Было темно и страшно. Гриша плакал и бил, бил изо всех сил ведром в стену. А волк до самого утра ходил вокруг избушки. и. только когда совсем рассвело, он ушёл. Гриша бросил ведро, лёг на солому и уснул.
IV
Он проснулся, когда солнце было высоко.
Телята сгрудились около двери и смотрели на Гришу, но Гриша не выпустил их в степь. Он закрыл дверь и пошёл в деревню.
За холмами он увидел Таню. Таня шла медленно. Она несла ружьё.
Гриша, ты куда?
Так, смотрю, где трава получше. Дедушка патроны дал?
Дал один, сказал: «Летом волки не страшные!» Это же хромой волк, вот и бродит голодный.
— А зачем ты телят закрыл?
Вдруг он в овраге притаился, а у меня и ружья нет.
Телята мычали в избушке. Гриша выпустил их. взял ружьё и пошёл к ручью. Таня засмеялась:
— Смотри не промахнись!
Но она сама боялась и пряталась за Гришу. Они подошли к оврагу. Никакого волка там не было, только трясогузка бегала по берегу и трясла хвостиком.
— Я-то не боюсь, сказал Гриша и положил ружьё на землю,— а вот утащит телёнка…
Страх прошёл. Снова зазвенели вокруг жаворонки, запахли травы. Гриша заметил, что маленькая тучка выросла и надвинулась на солнце. ..Если будет дождь, Таня останется”, — подумал Гриша и стал рассказывать ей. что ночью совсем не страшно, а на рассвете можно увидеть, как с озера летят цапли.
Про волка он не говорил. Он боялся, что Таня испугается и уйдёт.
Пока он рассказывал, туча захлестнула лолнеба. Ветер пригнул ковыль к земле. Далеко за холмами повисли серые дожди. Блеснула молния. Гриша бросился собирать телят. Таня помогала ему, и, когда загнали телят, первые капли застучали по крыше избушки.
А как же дедушка? — спросила Таня.
Он знает, что ты ко мне пошла. — сказал Гриша.
И Таня осталась.
Дождь лил всё сильней. Гриша постелил Тане ватник на солому. Рядом положил ружьё.
Спи и не бойся, а я тебе сказку расскажу!
— Расскажи про Муху-Цокотуху.
Гриша стал рассказывать про Муху-Цокотуху, а Таня вынула из ружья патрон и стала играть им.
Гриша рассказывал, а сам глядел в окно.
— Купила муха самовар и пошла дальше, говорит Гриша.
— Куда пошла?
— Пошла, и пошла, и пошла в клуб!
Таня лежала на соломе, слушала сказку и… расковыривала патрон.
— Зачем в клуб? Самовар ставить? спросила Таня, а сама уже весь патрон расковыряла, дробинки рассыпались на солому.
Волк пришёл, когда Таня уснула. Гриша видел, как он метнулся за окном. Тихо, чтоб не разбудить Таню, он взял ружьё и стал искать патрон.
Когда он нашёл на соломе пустую гильзу, волк завыл. Таня проснулась и шёпотом спросила:
— Кто это?
Волк! — сказал Гриша.
Таня сидела на ватнике тихая и напуганная.
Волк замолчал и стал лапами разгребать землю под дверью. Телята перестали жевать. Стало так тихо, что Гриша слышал только, как стучит у него сердце.
Он бросил ружьё, схватил кнут и хлопнул кнутом в дверь. Волк отбежал.
— Гриша, я не нарочно, — сказала Таня. Я не верила!
— Что —не верила?
— Не верила, что волк!
— Ты спи, пускай только подкопается, я его кнутом убью!
Гриша знал, что волка он не убьёт: он успокаивал Таню.
Таня положила солому в пустую консервную банку и зажгла. Когда огонь затухал, она подкладывала новые соломинки.
— Гриша, я скажу дедушке, что тебе здесь одному нельзя!
— Не говори, ни за что не говори!
А вдруг много волков придёт?
— А как же Робинзон Крузо?
Гриша стоял около двери и сжимал кнут в руке.
Таня посмотрела на него, хотела что-то сказать, но ничего не сказала. Ей стало почти не страшно. Она только боялась, что Гриша будет ругать её за патрон. Но Гриша молчал. Ему почему-то захотелось, чтобы волк подкопался под дверь.
Всю ночь волк ходил вокруг избушки, и они слышали, как он дышал за дверью.
На рассвете, когда окошко стало серым, волк ушёл.
V
Гриша ещё спал, когда Таня проснулась. Она подошла к двери и прислушалась. Услышала, как звенят жаворонки, открыла дверь, выпустила телят и пошла к ручью за водой.
Таня зачерпнула воды и села на берегу. Она боялась идти назад. „Гриша не боится, и я не буду“, — подумала Таня.
Она медленно шла к избушке. Ей хотелось побежать, но бежать ещё страшней. Тогда волк узнает, что она боится.
И вдруг — порх… Из-под самых ног взлетел жаворонок. Таня вздрогнула, уронила котелок и хотела заплакать.
А жаворонок поднимался всё выше и выше к солнцу.
Он весь дрожал и трепыхался от песен. Таня смотрела на жаворонка, пока он не исчез в синем небе.
Она улыбнулась, вытерла слёзы и пошла в избушку.
Гриша проснулся и спросил Таню:
— Ты за обедом пойдёшь?
— Пойду, сказала Таня, и попрошу у дедушки побольше патронов. Ведь к нам опять может прийти волк!
(Илл. Митурича М.)
